По итогам первого квартала падение продаж компании Русский крепеж (Рязань) не превысило 20% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. По сравнению с четверым кварталом 2008 г. объем продаж даже увеличился — до 50—70 т продукции в месяц.

Спектр потребителей самый широкий: торговые компании, производственные предприятия самого различного профиля розничные покупатели. География поставок — также широкая: от Нижнего Новгорода и Екатеринбурга до Китая.

«Конкуренция на рынке крепежа достаточно сильна: в Центральном округе оперируют серьезные операторы, выступающие ключевыми в своих регионах — Воронеже, Самаре, Владимире. Но это не мешает развиваться тому, кто хочет развиваться», — прокомментировал МСС достаточно оптимистичные итоги работы в 2009 г. Сергей Перимбаев, генеральный директор компании Русский крепёж.

12 триллионов вышли из-под контроля Доля «ненаблюдаемой экономики» в ВВП России составляла в 2007 году 17,1%, говорится в отчете Статкомитета СНГ, который будет представлен в среду. Во время кризиса теневая доля вырастет до трети валового продукта. По данным Росстата, ВВП России в 2007 году составил 33,11 трлн рублей, 5,66 трлн из них — нерегистрируемые и не облагаемые налогами товары и услуги, следует из доклада Статкомитета СНГ «Оценка масштабов ненаблюдаемой экономики в странах СНГ», который будет представлен в среду в Высшей школе экономики.

Статкомитет СНГ адаптирует международные рекомендации по оценке доли ненаблюдаемой экономики для стран содружества, поясняет заместитель председателя Статкомитета СНГ, заведующий кафедрой статистики МГУ профессор Юрий Иванов. Рекомендации основаны на Международных стандартах по национальным счетам 1993 года, Международном руководстве по оценке ненаблюдаемой экономики 2002 года и на новых международных стандартах по национальным счетам 2009 года, которые дополняют и расширяют предыдущую версию стандартов. «Не мы сами даем оценки доли ненаблюдаемой экономики, мы лишь предоставляем национальным статистическим комитетам методологические рекомендации по проведению этих оценок, — поясняет профессор. — Поэтому мы не в состоянии проверить, насколько надежны эти оценки». В странах Евросоюза оценки теневой экономики труднее поставить под сомнение, так как там «больше дисциплины», рассказывает экономист. «В Евросоюзе строже следят за динамикой ВВП, так как от его размера зависит величина взносов стран в бюджет Евросоюза, поэтому и оценки доли ненаблюдаемой экономики в ВВП адекватнее», — говорит он. Но и в Европе возможны манипуляции этими цифрами, добавляет Юрий Иванов. «Недавно произошел международный скандал, — рассказывает он. — В странах Евросоюза обращают большое внимание на отношение дефицита бюджета к ВВП.

Если в какой-то стране оно слишком большое, ее наказывают. Недавно Греция пересмотрела долю ненаблюдаемой экономики на 2005 год с 20% до 30%, чтобы увеличить размер ВВП и, следовательно, уменьшить отношение дефицита бюджета к ВВП». «Теневая экономика и ненаблюдаемая экономика — это синонимы, — рассказывает член Экономической экспертной группы Александра Суслина. — Они обозначают законные, но не регистрируемые виды экономической деятельности. Например, если сосед покрасил вам забор и вы расплатились с ним, не регистрируя эту сделку в налоговых органах, это теневая экономика. Противозаконная деятельность вроде наркоторговли сюда не включается». По оценке эксперта, доля рынка нерегистрируемых услуг сейчас составляет 20−25%.

Заместитель директора Центра фискальной политики Александр Дерюгин отмечает, что «в некоторых отраслях (например торговле) доля теневой экономики выше, в других (например в крупном бизнесе, контролируемом государством) — ниже». «В целом же по экономике доля теневой экономики составляет 20−30%», — полагает он. Объем ВВП России в 2008 году превысил 41 трлн рублей. «Точная методика оценки доли теневой экономики Росстатом мне неизвестна, — признается Александр Дерюгин. — Она основана на косвенных показателях. Например, из того, что потребление электроэнергии в каком-то населенном пункте за определенный срок увеличилось на 30%, а все остальные макроэкономические показатели в этом пункте не изменились, можно предположить, что доля теневой экономики составляет около 30%». «Оценка теневой экономики — щекотливая тема, — соглашается Юрий Иванов. — Прямых источников для нее нет, есть лишь косвенные оценки». В условиях кризиса доля теневой экономики растет, уверены экономисты. «Нехватка денег приводит к распространению бартера, к неплатежам, к увеличению в платежах доли наличных денег, — перечисляет профессор экономического факультета МГУ Виталий Тамбовцев. — То есть мы имеем полный аналог ситуации 12−13−летней давности, когда банки тоже не давали денег». «В тучные годы государство набрало на себя столько социальных обязательств, что сбрасывать их сейчас значит сильно подставляться под удар критики, так что, скорее всего, возобладает линия на выжимание налогов», — делает вывод экономист. По его мнению, это подогреет желание предпринимателей уходить в тень. «Предпринимательская жилка изобретет новые схемы ухода от налогов, которые трудно предсказуемы, но быстро возникают и распространяются. Так что доля теневой экономики будет возрастать», — убежден профессор.

С ним соглашается и профессор Российской экономической академии имени Плеханова Лариса Карташова: «Если власти не будут принимать превентивных мер, то доля занятых в теневой экономике будет расти. Уволенные во время кризиса будут соглашаться и на неофициальную работу». «Все будут стараться минимизировать убытки, в том числе экономя на налогах», — говорит она. Главный экономист Центра развития Валерий Миронов сомневается, что «сейчас возможно масштабное уклонение от налогов, как в 1990−е годы, так как налоговые органы сейчас заметно усилились по сравнению с теми временами». Но, по его словам, в условиях ограниченности банковских кредитов предпринимателей будут выручать вексельные схемы, которые имеют побочный эффект — их сложно отследить властям, поэтому они увеличат долю теневой экономики.

Советник Института современного развития Андрей Блохин соглашается, что доля теневой экономики в настоящее время велика и в ходе кризиса она может увеличиться. «Причем структура теневой экономики будет меняться несинхронно: какой-то сектор уйдет в тень или выйдет из нее раньше, какие-то — позже», — предполагает экономист. Но после прохождения дна кризиса, на выходе из него прозрачность экономики повысится. «Это будет связано не с приказами свыше, а просто потому, что это будет выгодно участникам новой экономики. Прозрачности потребует более широкая кооперация участников ры